Сполохъ и майданъ. <...> Уже давно они въ пути, давно выѣхали изъ КаиноваГая и безъ конца степь необозримая, и все въ ней молчитъ, притаилось. <...> Синяя степь да лунное небо,
да два казака на коняхъ. <...> -- Богу-Господу молиться тутъ важно! вымолвилъ старый бѣлобородый Макаръ. <...> Я съизмала въ
храмахъ не охотникъ молиться, гдѣ народу много. <...> Тѣло твое захирѣло, въ гробъ просится, ну, у тебя въ головѣ и молитвы. <...> Молодому
казаку въ степи этой подстать проскакаться иль пѣсню лихую затянуть про кралю свою... звонкимъ
голосомъ сказалъ молодой русый. <...> -- Званье мое -- проходимецъ, а путь мой, старинушка, окольнiй; отъ батюшки-лѣса къ матушкѣстепи съ поклономъ. <...> Глянулъ на
концѣ земли царевичъ всесвѣтный и пошелъ подыматься, тихо и плавно, въ высокое небо, раскидывая
лучи безчисленные по доламъ, рѣкамъ и дубровамъ; зарумянилась степь, горитъ, сiяетъ... <...> Что не ломишь шапки, молодецъ, прохожiй
человѣкъ, аль на твой обычай не гоже оно?! <...> Русый незнакомецъ только прищурился отъ луча яркаго, чтó прыгнулъ ему въ лицо изъ за края
земли, и ощупавъ пистоли за кушакомъ, вздохнулъ тяжело. <...> Солнце красное было уже высоко, когда незнакомецъ опять заговорилъ. <...> -- То Яксайская станица и хата Чики Зарубина. <...> Незнакомецъ словно вздохъ подавилъ въ себѣ, прiостановилъ было коня, натягивая поводья, и
опять пустилъ, но чрезъ полчаса опять остановилъ и тяжело вздохнулъ:
-- Насталъ часъ твой, старикъ, подумалъ онъ. <...> Среди синей, дремлющей степи, межь двухъ рѣчекъ, раскинулась большая Яксайская станица. <...> Хаты и задворки, все переплелось съ зеленью садовъ и огородовъ. <...> Яблони, груши, вишенье вездѣ
топырятъ свои вѣтки, вездѣ проползла змѣемъ хмѣль лохматая и по хатамъ, и по деревамъ, и по сучьямъ,
вплоть <...>
Сполох_и_майдан.pdf
Сполохъ и майданъ.
(Отрывокъ изъ романа времени Пугачевщины).
"Гражданин", No 12,1873
Оригинал здесь -- http://smalt.karelia.ru/~filolog/grazh/1873/19marN12.htm
.....XV.
Ночью лунной ѣдутъ два казака на коняхъ. Уже давно они въ пути, давно выѣхали изъ КаиноваГая
и безъ конца степь необозримая, и все въ ней молчитъ, притаилось. Межь небомъ и землей тишь
чудесная, да птицы; ни звѣря, ни человѣка, ни единаго вопля, иль вздоха... Синяя степь да лунное небо,
да два казака на коняхъ.
-- Богу-Господу молиться тутъ важно! вымолвилъ старый бѣлобородый Макаръ. Я съизмала въ
храмахъ не охотникъ молиться, гдѣ народу много. То-ли дѣло въ степи-матушкѣ... А ты, молодецъ, какъ
посудишь? Молодой всадникъ тряхнулъ головой.
-- Старина! Тѣло твое захирѣло, въ гробъ просится, ну, у тебя въ головѣ и молитвы. Молодому
казаку въ степи этой подстать проскакаться иль пѣсню лихую затянуть про кралю свою... звонкимъ
голосомъ сказалъ молодой русый.
-- Кралю?!..
-- Такъ молвятъ, старина, въ Литвѣ... Краля, алъ казачка, зазноба дѣвица, что плачетъ по тебѣ
воспоминаючи.
-- А былъ ты въ Литвѣ долгонько знать?
-- Еще десять мѣсяцевъ накинь -- годъ будетъ!
-- Ты... чаю... самъ-отъ ляхъ... хоть и казацкая одежа на тебѣ. Молодой шевельнулся, -- но только
перебралъ повода въ другую руку.
-- Изъ Литвы -- такъ и ляхъ! Эхъ, старинушка!
-- А коли нѣтъ, такъ скажись, откуда родомъ?
-- Изъ матери родимой!
-- Не сказывай, Господь съ тобой. Ну, а путь твой каковъ, молодецъ? Не взыщи -- званья тебѣ не
вѣдаю.
-- Званье мое -- проходимецъ, а путь мой, старинушка, окольнiй; отъ батюшки-лѣса къ матушкѣстепи
съ поклономъ.
-- Слыхали мы такъ-то...
-- Назвался языкомъ, ну и кажи дорогу на Узени, а куда мнѣ съ конемъ путь лежитъ, да нелегкая
несетъ, того, старина, вѣдать тебѣ можетъ не подъ-силу. Будь тебѣ годовъ поменѣе, открылся бы я во
всемъ, а въ старыхъ потребы нѣтъ... Одно любо мнѣ, что вѣры ты старой.
Макаръ тоже шелохнулся и зорко глянулъ.
-- А по чемъ судишь, прохожiй человѣкъ?
-- Отрицаешься что-ли?..
-- Грѣха сего на душу не приму... Да почто мнѣ и таиться... степи наши ни разумомъ, ни окомъ не
смѣришь... а тѣснители и гонители степи не жалуютъ.
Замолчали всадники и проѣхали такъ немало; только копыта коней стучали по землѣ, да
звѣздочки моргали съ неба...
-- Подлинно-ли бывалъ ты въ столицѣ, старина, какъ сказывалъ на роздыхѣ?
-- По наряду, службу несъ... Ходилъ противъ нехристей, бывалъ и въ столицѣ.
-- И видалъ, сказываешь, государя покойнаго, Петра Ѳедорыча?...
-- Царство небесное ему батюшкѣ, самолично отвѣтствовалъ ему... Когда изволилъ окликнуть:
"Съ какой стороны, молодецъ?" "Съ Узеней, ваше величество!" крикнулъ я таковó-здорово!
-- А много-ль на Узеняхъ кто видалъ государя?..
-- Сказываю опять тебѣ: одинъ я... Посему и почетъ мнѣ на дому великъ, что одинъ я бывалъ въ
столицѣ.
И снова смолкли всадники... И вплоть до зари не молвили слова.
Тихо подвигались кони по степи и въ дремотѣ, одолѣвающей очи, тихо покачивались на сѣдлахъ
Стр.1