ПОЛИТИКА

Коллективная монография «Азиатские соседи России: взаимодействие в региональной среде» является первым научным исследованием в России, основанным на выводах современной транзитологии, в котором рассмотрены итоги и тенденции использования Россией потенциала постсоциалистических азиатских стран. В рамках рассмотрения проблем их встраивания в новую глобальную реальность дан очерк трендов азиатского регионализма, дополненный анализом отношений России и с другими сопредельными странами. Работа подготовлена известными учеными старшего поколения в соавторстве с молодыми исследователями, в том числе зарубежными.

В книге дается характеристика основных тенденций развития международных отношений во второй половине ХХ – начале XXI века. На основе личных наблюдений и размышлений автора по материалам поездок по странам Азии, Африки, Америки и Европы анализируется их прошлое и настоящее, актуальные проблемы внутренней и внешней политики, повседневная жизнь общества и граждан.

«Россия в глобальной политике» – аналитическое научно-практическое издание, посвящённое вопросам мировой политики и международных отношений. Журнал работает в жанре интеллектуальной (а иногда – академической) публицистики. Цель издания – информационно-просветительская: углубление понимания целевой аудитории процессов в современном меняющемся мире. Целевая аудитория издания – те, кто заняты в сфере международных отношений: практики, международники-теоретики, журналисты, преподаватели, студенты и аспиранты профильных вузов, а также неспециалисты, интересующиеся международной обстановкой. Журнал придерживается честного и профессионального подхода во всех аспектах своей деятельности, а также кодексов этики, принятых среди международных СМИ, и ожидает от своих авторов и рецензентов аналогичного поведения.

Практикум составлен в соответствии с требованиями образовательного стандарта высшего образования Северо-Кавказского федерального университета к подготовке выпускника для получения квалификации «магистр».

Практикум составлен в соответствии с требованиями образовательной программы бакалавриата согласно ФГОС ВО, учебным планом и программой дисциплины, содержит основные теоретические сведения курса, вопросы и задания, приложения, литературу.

Статья посвящена 14-й международной конференции «Арктические рубежи», проходившей 26–30 января 2020 года в норвежском г. Тромсё. Анализируются ключевые выступления на пленарных сессиях конференции. Освещаются основные темы обсуждения на научных площадках. Раскрываются направления работы на молодежной платформе конференции. Дополнительно дается общий обзор развития конференции за годы ее существования через анализ тематического наполнения конференции и уровня участвовавших делегатов.

Криптоанархизм — философия, суть которой в том, чтобы использовать сильную криптографию для защиты приватности и личной свободы. Криптоанархисты — люди, которые поддерживают философию криптоанархизма. Они считают, что криптография защищает людей от слежки в Интернете и уверены, что законы математики сильнее человеческих законов и что без шифрования сообщений и информации личная жизнь людей пострадает. Их глобальная цель — Интернет доверия. Это явление можно отнести к сфере социально-политической идеологии, направленной на борьбу за свободу слова, тайну личности и частной переписки. Только в качестве основного инструмента этой борьбы криптоанархисты видят не стачки, митинги и уличные протесты, а математические алгоритмы и глубокое шифрование. Возможно ли реализовать в киберпространстве социально-технологические модели, которые многие современные эксперты считают утопиями? Книга знакомит с мнениями авторитетных специалистов в различных областях современной науки.

В монографии рассматриваются российский и международный опыт в антитеррористической сфере, в частности вопросы, касающиеся эффективности функционирования институционально-правового механизма противодействия терроризму и действующей нормативной базы в антитеррористической сфере. В работе дано описание основных решений ООН в области противодействия международному терроризму на многосторонней и двусторонней основе, а также освещены направления развития российского антитеррористического законодательства (специальные правовые режимы в области противодействия терроризму, институциональные аспекты антитеррористической деятельности в России). Отдельный параграф посвящен правовым основам антитеррористического сотрудничества в рамках СНГ, ОДКБ и ШОС.

В коллективной монографии характеризуется современная международная ситуация. Рассматриваются наиболее актуальные проблемы политики, экономики, демографии и позиция России в их решении. Поставлен вопрос о политической, экономической и демографической безопасности России. Среди авторов — преподаватели РГГУ, сотрудники Института российской истории РАН.

Существует распространенное мнение о том, что немецкие евреи не принимали участие в антинацистском Сопротивлении в годы гитлеровской диктатуры 1933—1945 гг. Б.Л. Хавкин на основе малоизвестных российской научной общественности немецких источников опровергает этот тезис и показывает, как немецкие евреи боролись с нацизмом в подполье и эмиграции, в гетто и концлагерях, в разведке, вооруженных силах и органах спецпропаганды армий стран антигитлеровской коалиции.

Что означает сегодня быть левым? До сих пор под понятием «левый» подразумевается «справедливый», «экологичный», «социальный». Каждый хочет быть таким, но каков он на самом деле? Райнер Ханк рассказывает свою собственную «левую» историю и «левую» историю своего поколения, сопоставляя ее с затишьем настоящего времени. При этом он проводит запоздалую инвентаризацию влиятельной политической идеи. Как пишет автор в предисловии: «О чем эта книга? О том, на чем были основаны наши политические убеждения? Как мы оценивали их? Как возникла наша “левая” картина мира? Когда в ней появились первые трещины? И когда я стал либералом?»

Поколение-68 боролось с государством и с капиталом, называя их «господствующей системой». В 1968 г. игра в «казаков-разбойников» развернулась в условиях благополучия, которое было принесено в Германию экономическим чудом. Власть реагировала на нападки несколько растерянно, но намного разумней, чем утверждает легенда. В исследовании Гётца Али, со временем решительно изменившего свою точку зрения на события 1968 года, они показаны иначе, нежели в сочинениях ветеранов молодежного движения. Али использует документы ведомства федерального канцлера, министерства внутренних дел, службы по защите конституции, а также наследие вернувшихся в Германию из эмиграции профессоров — Рихарда Левенталя и Эрнста Френкеля. Он подкрепляет эти материалы тем, что говорили о внезапно вспыхнувших молодежных беспорядках современники: Петер Вапневски, Йозеф Ратцингер, Иоахим Фест. Опираясь на источники, он анализирует движение 1968 года как поздний, специфически немецкий отголосок тоталитарного XX века и приходит к заключению: взбунтовавшиеся дети «поколения-33» весьма печальным образом напоминали своих родителей.

Настоящее издание включает в себя избранные произведения классика немецкой геополитической мысли Карла Хаусхофера (1869—1946). Развивая взгляды Ратцеля, Челлена, Маккиндера и идею Бисмарка о русско-германском союзе, разработал теорию «континентального блока» или «жизненного пространства», ставшую официальной доктриной Третьего рейха. При этом сам Карл Хаусхофер не разделял воззрений нацистской верхушки Германии. По мнению австрийского писателя Стефана Цвейга, близкого друга Хаусхофера, читавшего его произведения, исходные намерения немецкого геополитика «нацеливались на сближение наций».

Автор исследует последние полвека новейшей истории Италии — страны Западного мира, которой на протяжении ХX столетия и по его завершении довелось пережить едва ли не самые острые моменты альтернативности — решающего исторического выбора, — сопровождавшиеся резкими изменениями в соотношении социальных и политических сил, возникновением новых форм реализации власти и даже новой государственности.

Гаэтано Моска (1858—1941) — итальянский правовед, социолог и политический мыслитель. Его работы по теории политического класса открыли дорогу целому научному направлению в политико-правовых и социологических исследованиях, которое ныне получило название элитология. В сочинении «История политических доктрин» Г. Моска дает обзор политических учений от начала писаной истории до рубежа XIX—XX вв. Автор широко использует историко-сравнительный подход для выявления общего и особенного в путях и каналах формирования и функционирования правящего класса в различных исторических регионально-страновых и культурно-цивилизационных условиях, одновременно обращая внимание и на конкретно-исторический метод познания политических доктрин, на необходимость соотносить политические идеи того или иного периода с политическими институтами этого времени, видеть или выявлять тесную связь в развитии доктрин и институтов.

На протяжении всего XX и в начале XXI века происходило тестирование идеи нации. Неоднократно ставился вопрос: нужна ли нация ныне? Многие интеллектуалы провозгласили наступление «постнационального мира», а национальную организацию общества — окончательно устаревшим принципом. Не соглашаясь с этой позицией, авторы настоящей книги подчеркивают, что синтез либерализма и демократии невозможен без связующего их звена — гражданской нации. Последняя понимается как согражданство и воплощение принципа народного суверенитета, то есть как общество, овладевшее государством для реализации общественных и в этом смысле национальных интересов. Сегодня мы видим, что в раздробленных по этническому и племенному признаку странах Азии и Африки демократия не приживается. В России, где становление политической нации осложняется воспроизводством имперского синдрома, а национальное единство имитируется, демократические институты весьма неустойчивы и фрагментарны. В странах Евросоюза и США проявившийся на рубеже тысячелетий кризис национально-гражданской идентичности («восстание элит» и «популизм масс») тесно связан с эрозией демократических принципов, усиливающей политические позиции неопопулистов. Авторы предлагают сравнительный анализ особенностей национально-политических тенденций в России и Европе перед лицом общих вызовов, прежде всего роста культурного разнообразия и миграции.

Книга профессора НИУ «ВШЭ» А.В. Оболонского посвящена теме, которая, как показывает окружающая реальность, становится одной из самых насущных для дальнейшего развития России, для вывода ее из того тупика, в котором она оказалась. Автор апеллирует к широким кругам читателей, озабоченных неблагополучием отечественной публичной сферы, особенно к молодежи, к современному студенчеству, в доступной форме излагая основные этические, правовые и ценностные коллизии и «трудные места» политической повседневности, возникающие в общественной жизни при взаимодействии граждан и властных структур. Этому способствует и личная интонация автора, его эмоциональная, ценностная включенность в анализ рассматриваемых отношений. Яркие и хорошо подобранные примеры и цитаты как из документов и научных исследований, так и из произведений известных писателей обогащают изложение и делают его более объемным, а трактовки — исторически наглядными. Дополнительную практическую ценность книге придают приложения — этико-правовые документы, определяющие нормы поведения и запреты для политиков и чиновников в США, Великобритании, Канаде и России.

Монография представляет собой первый в отечественной литературе опыт систематического анализа проблематики интеграции мигрантов. Автор затрагивает данную проблему во всем многообразии ее измерений — концептуальном, общественно-политическом, нормативно-культурном и административном. Отсюда широкий круг вопросов, обсуждаемых в работе. Каковы основные тенденции в осмыслении проблемы интеграции новоприбывшего населения в современной социальной науке? Каким образом эта тема препарируется публичными политиками и капитанами медиабизнеса в индустриально развитых странах? Какова стратегия и тактика управленцев западноевропейских государств в отношении социального включения мигрантов и их потомков? Как выглядят ценностные и культурные коллизии, возникающие в ходе взаимодействия местных жителей и приезжих? В чем заключается российская специфика в данном контексте? И наконец, каким образом европейский опыт интеграционной политики может быть применен в России?

Конституционная история России насчитывает чуть более 100 лет и шесть конституций. Книга — о конституциях. О том историческом контексте, в котором они появлялись. И о том, что в России порядок социальной жизни всегда определяла власть, нередко порывая с ограничивавшим ее законом. Как и почему лишь в ХХ веке самодержавная монархия подошла к конституционному строю? Чем была и чем могла стать «Конституция Николая II»? Почему не состоялась российская Конституанта — Учредительное собрание, избранное на первых в истории страны свободных выборах? Чем был советский конституционализм и как в четырех его конституциях отразились изменения коммунистического режима? В чем уроки конституционной истории России для сегодняшнего дня? Главный сюжет книги — Конституция 1993 г. в проектах и в жизни. Автор, один из активных ее разработчиков, показывает, как трудно шли к ней и почему страна получила глубоко противоречивый документ. Почему власть, как и прежде, доминирует над правом. Чтобы реализовать демократический и правовой потенциал Конституции, необходима основательная реформа системы власти.

В книге излагается подход к построению этической теории с точки зрения косвенного утилитаризма, или утилитаризма правил, в противовес утилитаризму поступка. Автор исследует связь между этикой и экономической теорией: степень экономического развития и уровень процветания общества обусловлены его моральным климатом. Критически анализируется история утилитаристской доктрины от Юма, Бентама и Милля до современных представителей этого направления в этике. Предлагаются ответы на многие критические замечания в адрес утилитаризма, в частности на обвинения в коллективистском суммировании пользы, в бессодержательности, фетишизации правил, поощрении аморализма. Дается оценка альтернативных подходов: интуитивизма, субъективизма, эмотивизма, контрактуализма, теории естественных прав.

Автор пытается подвести прочный и непротиворечивый моральный фундамент под аргументы в пользу свободного рынка, считая, что существующие подходы (неоклассический, «австрийский», «право и экономика», конституционная экономика школы общественного выбора) не справляются с этой задачей, поскольку основываются на утилитаристском аргументе более высокой эффективности рынка. При этом направленная сверху вниз социально-экономическая политика вступает в противоречие с основанными на правах представлениями о справедливости, характерными для западной традиции. Автор показывает, что решение нужно искать в уроках шотландского Просвещения: политическая система должна обеспечивать возможность для индивидов преследовать собственные цели будучи свободными от принуждения. Это также подразумевает индивидуальную ответственность, уважение к чужим предпочтениям и к предпринимательскому чутью других людей. При таком понимании политики общественное благо не определяется через приоритеты лиц, разрабатывающих социально-экономическую политику, а возникает как результат взаимодействия самоопределяющихся индивидов. Таким образом, наиболее сильный и последовательный аргумент в пользу экономики свободного рынка базируется на моральной философии.

При написании «Психологии политики» Ханс Айзенк преследовал две цели: написать книгу о современном состоянии исследований психологических установок, которая была бы понятна неспециалистам; и свести в единую последовательную теоретическую систему большое количество научных результатов по этой теме, полученных в различных областях. Айзенк считал, что науке есть что сказать о таких проблемах, как антисемитизм, возникновение и распространение фашистской и коммунистической идеологий; причинные факторы поведения избирателей; структура мнений и установок; а также соотношение между политикой и личностью. Он хотел вывести эти фактические данные из небытия научных журналов, представив их в более доступной форме. Вначале в книге в общих чертах излагаются основные принципы организации и структура психологических установок. Эти принципы удивительно полно и подробно объясняют систему политической организации Великобритании, т. е. наличие Консервативной, Либеральной и Социалистической партий и коммунистических и фашистских групп. Затем Айзенк соотносит эти принципы с системой структуры личности, которая в течение многих лет находилась в фокусе исследовательской деятельности лондонского Института психиатрии. В «Психологии политики» автор интегрирует исследование психологических установок с современной теорией обучения. В новом введении к книге Айзенк пишет, что исследования и личный опыт жизни в Германии, привели его к выводу, что авторитаризм может возникнуть как справа, так и слева. Он считал Сталина столь же авторитарным, как и Гитлер, а коммунизм столь же тоталитарным, как и нацизм. В «Психологии политики» собраны аргументы и исторические свидетельства, которые Айзенк использовал для обоснования своего подхода.

Мартин Липсет (1922—2006) — один из крупнейших политических социологов США. Всемирную известность ему принесли работы по сравнительной политологии и социологии демократии, теория связи между уровнем экономического развития и демократией, заложившая помимо прочего основы теории модернизации. «Политический человек» — классическое и одно из наиболее цитируемых сочинений по политической социологии, переведенное на 20 языков. Центральная тема книги — социальные основы демократии и авторитаризма (в том числе разных форм фашизма) — исследуется не только на примере политики и выборов, но и применительно к случаю «частного правительства» — профсоюзов. Отдельная глава посвящена роли интеллектуалов в демократическом обществе.

Подъем религиозного фундаментализма в разных частях мира в последние годы и его связь с терроризмом привели к возобновлению интереса к проблеме природы религии и ее совместимости с институтами Западной цивилизации. В рамках этой новой волны интереса религия противопоставляется науке как две разных системы знания. В этой книге также подчеркивается разница между религией и наукой как средствами постижения причинно-следственных связей, но в центре ее внимания прежде всего находится угроза, исходящая демократическим институтам со стороны религиозного экстремизма. В книге обсуждается психология людей, описаны характерные особенности всех религий, сравнивается религия и наука как системы мышления. Для обоснования связи между современностью (модерном) и использованием человеческой способности к рассуждению в целях повышения благополучия людей приводятся соответствующие исторические экскурсы. В книге описаны условия, при которых демократические институты могут способствовать повышению благосостояния людей, и природа конституционных прав как гарантов личных свобод. Показано, что религиозный экстремизм представляет собой угрозу либеральной демократии, и прослежено влияние этого факта на иммиграционную и образовательную политику государства, а также на определение гражданства.

В книге «Классический либерализм и будущее социально-экономической политики» автор предлагает всеобъемлющую защиту принципов классического либерализма. При этом он связывает экономические аргументы, которые обычно выдвигаются в пользу социально-экономической политики классического либерализма, ограниченного правительства и открытых рынков, с моральными и этическими аргументами, которые также имеют отношение к институциональным аргументам. Эту связь обеспечивает понятие «робастная политическая экономия» — нам нужны робастные (устойчивые) политические институты, способные выдерживать давление и напряжения, создаваемые слабыми сторонами человеческой природы. В книге рассматривается две из них: проблема ограниченной рациональности (люди не всеведущи и им приходится действовать в условиях неопределенности); проблема стимулов (в некоторых ситуациях люди склонны действовать оппортунистически, так что требуются институты, дисциплинирующие потенциально оппортунистического агента). Первая часть книги представляет собой прямую полемику с представителями конкурирующих социальных философий: сторонниками государственного вмешательства, черпающими свои аргументы в ложных «провалах рынка»; сторонниками двух разновидностей коммунитаризма; эгалитаристами, отстаивающими специфически понимаемое равенство и социальную справедливость. Во второй части автор систематически применяет принципы, сформулированные в первой части, к проблемам социального обеспечения; формированию наднациональных бюрократических надстроек; защите окружающей среды и др. вопросам.

Книга Г. Алмонда и С. Вербы стала модельным примером в области сравнительной политологии, на который равняются все последующие исследователи. В книге обобщены результаты массовых опросов, проводившихся в США, Великобритании, Германии, Италии и Мексике, направленных на изучение роли гражданских ценностей и гражданского поведения в поддержании демократической политической системы. Понятие гражданской культуры передает прежде всего уровень осознания гражданином общественных задач, его практической активности в деле претворения их в жизнь. В этом смысле она — структурный элемент гражданской жизни и выражает степень зрелости общества, способность обеспечения общегражданских интересов, форм и механизмов выработки и реализации совместных решений, согласованных действий. Авторы выделяют три типа гражданской культуры — парохиальную (ориентированную на сугубо местные проблемы), где нет конкретизации политических ролей и где политическая ориентация обыкновенно не конкретизируется; подданническую, где отношение к политической системе в целом возникает, но остается пассивным; и культуру участия, в которой члены общества четко ориентированы на активные действия, направленные на политическую систему в целом. Гражданин есть производное от «участника», «подданного» и «парохиала», а гражданская культура — производное от перечисленных трех типов культур.

Настоящий учебник представляет собой попытку очертить поле исследований для социологии публичной жизни, а также упорядочить новейшие теоретические знания и эмпирические установления именно с этой точки зрения. У социологии публичной жизни более широкая сфера, чем у социологии политики, потому что в поле интереса первой находятся любые проявления общественной жизни, возникающие между стихией домашних хозяйств и других неформальных социальных микроструктур, с одной стороны, и уровнем национального государства — с другой. Публичную жизнь любого общества не удается свести к политической сфере: существует огромная территория публичной жизни, которая носит аполитичный характер. Многие — а возможно, даже большинство — из институтов и проявлений активности гражданского общества, заполняющих пространство публичной жизни, носят именно такой, сугубо аполитичный характер.

Историк Бертон Фолсом развенчивает идиллическую легенду о Новом курсе Франклина Рузвельта — экономической политике, которая якобы спасла капитализм в условиях беспрецедентного всемирного экономического кризиса. Согласно Фолсому, программы Нового курса тормозили восстановление экономики, отличаясь хаотическим планированием и расточительными государственными расходами на фоне беспрецедентного повышения налогов. Автор анализирует реализацию нескольких наиболее масштабных и вредных программ: деятельность администрации восстановления национальной промышленности, администрации по регулированию сельского хозяйства, корпорации финансирования реконструкции и двух управлений общественных работ. Особое внимание автор уделяет использованию федерального финансирования в политической борьбе на президентских и промежуточных (сенаторов и конгрессменов) выборах 1934-1938 гг., в борьбе с региональными политическими и деловыми элитами. Федеральные средства направлялись не в те штаты, где этого требовала экономическая ситуация, а туда, где они позволяли приобрести голоса избирателей.

Книга проф. А. Валицкого во многом уникальна и, несмотря на время, прошедшее после выхода ее первого издания, ни в России, ни за рубежом так и не появилось что-либо близкое по объему и глубине анализа правовых идей русских либералов XIX — начала ХХ в. В книге рассматриваются правовые и политические идеи шести ключевых фигур русской либеральной мысли: Б.Н. Чичерина, В.С. Соловьева, Л.И. Петражицкого, П.И. Новгородцева, Б.А. Кистяковского и С.И. Гессена. Все эти мыслители представляют антипозитивистский лагерь русской правовой мысли, поэтому критике ими правового позитивизма автор уделяет большое внимание. Кроме того, автор анализирует процесс трансформации классического либерализма в либерализм социальный. Книга интересна также тем, что в ней содержится весьма подробный анализ идей русского теоретического антилегализма, его общеевропейских и специфически российских корней.

Александр Смоляр (р. 1940) — польский журналист, один из ведущих польских политических аналитиков; в 1971 г. был вынужден эмигрировать во Францию из-за участия в студенческих протестах 1968 г.; советник двух премьер-министров в посткоммунистической Польше. В книге «Табу и невинность» его статьи, очерки и интервью за последние 30 лет сгруппированы в три раздела. Первый посвящен польским делам, в частности политическим и социальным изменениям 1990—2000-х гг. Во втором рассматриваются международные проблемы, главным образом связанные с пересмотром истории, происходящим в разных странах, и его последствиями для глобальной политики (среди прочего во Франции и в России). В третьем, самом личном разделе — «Беседы и прощания» — собраны проведенные им интервью (с Р. Ароном и Е. Гедройцем) и воспоминания (о Я. Куроне, К. Еленьском и М. Эдельмане). Одной из центральных тем книги стали болезненные сложности запутанных польско-еврейских отношений. Никакие мины не являются более взрывоопасными и никакие тропы — более запутанными (в том числе и эмоционально), нежели эта, и нет лучшего проводника-вергилия по этому лабиринту, чем Александр Смоляр. Составителям сборника удалось создать своего рода «рассказ о борьбе мыслей с чувствами своего народа».

Автор, профессор политической теории Лондонской школы экономики, предлагает свой ответ на один из центральных вопросов современной политологии: как политическая система должна реагировать на наличие в одном обществе множества культур; как должно быть организовано их сосуществование, чтобы не допускать конфликтов? Подход Ч. Кукатаса отличается от взглядов на этот вопрос основных направлений в политологии, хотя, возможно, наиболее близок к точке зрения классического либерализма. Ключевое понятие теории Ч. Кукатаса — толерантность: наилучший способ обращения с различными культурными и другими группами, как составляющими большинство, так и с меньшинствами, это требовать от них, чтобы они оставили друг друга в покое. Вместо того чтобы пытаться рассудить по справедливости, в качестве главного регулятивного принципа следует избрать свободу объединения в сочетании со свободой выхода из объединения, причем именно последнее является «единственным фундаментальным правом индивидуума поскольку все остальные права либо вытекают из него, либо даруются индивидууму сообществом».

Томас Шеллинг (р. 1921) — американский экономист, специалист по международным отношениям, национальной безопасности, ядерной стратегии и контролю над вооружениями; лауреат Нобелевской премии по экономике 2005 г. «за расширение понимания проблем конфликта и сотрудничества с помощью анализа в рамках теории игр» (совместно с Робертом Ауманом); автор концепции теории сдерживания, положенной в основу ядерной стратегии США. Идеи, принесшие Т. Шеллингу Нобелевскую премию, впервые были сформулированы им в книге «Стратегия конфликта», вышедшей в 1960 г. Шеллинг консультировал правительства и корпорации. В 1969–1990 гг. он преподавал в Школе управления им. Джона Кеннеди при Гарвардском университете. Помимо чисто теоретических результатов, придавших исследованиям стратегического поведения совершенно новое измерение, книга имеет огромное значение для понимания самых разных аспектов жизни общества и повседневной жизни обычных людей. Философия книги состоит в том, что она выявляет сходство в стратегии конфликта между, скажем, маневрированием в ограниченной войне и плутовством в торговле, между сдерживанием противника, обладающего ядерным оружием, и сдерживанием наших собственных детей, между современным балансом страха и древним институтом заложничества. По мнению Шеллинга, фактически любую ситуацию взаимодействия в конечном счете можно свести к торгу — к ожиданию выгод, вымогательству уступок, маневрированию посредством угроз и обещаний, бойкота или вмешательства; короче говоря, к стратегии конфликта.

Автор критикует политическую экономику и теорию рационального выбора за то, что при разработке моделей они исходят из гипотезы рационального избирателя, не совершающего систематических ошибок, в то время как эмпирические исследования в смежных областях (психология, исследования общественного мнения) выявляют наличие у людей устойчивых предубеждений. Важнейшие из них, по мнению автора, следующие: антирыночное предубеждение, предубеждение против иностранного, предубеждение в пользу наличия работы и пессимистичное предубеждение. Все они оказывают влияние на оценку людьми предвыборных программ политиков, которые из-за этого вынуждены включать в них меры, ведущие к негативным последствиям, но соответствующие предпочтениям избирателей. Однако благодаря определенному пространству для маневра, которыми располагают уже избранные политики, они пытаются балансировать на тонкой грани формального проведения политики, милой сердцу избирателей, не доводя тем не менее дело до крайности, поскольку за негативные экономические результаты они будут наказаны избирателями. Один из выходов из этой ситуации, по мнению Б. Каплана, состоит в повышении экономической грамотности избирателей.

Бертран де Жувенель, выдающийся французский политический мыслитель XX века, в своей книге дает всесторонний анализ феномена политической власти как в теоретическом, так и в историческом аспектах. Автор исследует различные теории суверенитета и показывает, к каким результатам приводит применение этих теорий на практике. По его мнению, власти свойственно неуничтожимое стремление к экспансии. Ученый выявляет психологические корни и культурные последствия этой экспансии. Особое внимание в книге уделяется взаимоотношениям власти и права. Б. де Жувенель прослеживает эволюцию политических институтов на протяжении демократической эпохи, вручившей президентам и парламентам такую власть, которой позавидовали бы средневековые бароны. В книге ярко показаны опасности, скрытые в современной демократии, а также тоталитарные тенденции, таящиеся в доктрине суверенитета народа.

Классический трактат в области современной политики показывает, что государство растет в период кризиса, например во время войны или экономической депрессии. Это утверждение получило название «тезис Хиггса». Оно стало доминирующей парадигмой для понимания так называемого эффекта храповика: размеры государства увеличиваются в период кризиса, но после его окончания не уменьшаются до прежних размеров. Автор подробно исследует рост американского государственного сектора в критические моменты американской истории и сопутствующие идеологические изменения: во время Первой и Второй мировых войн, Великой депрессии, «холодной войны». Согласно мнению Б. Пинскера, по мере роста государственного аппарата и размножения правительственных агентств и корпораций эта система обретает определенную автономию и в дальнейшем сопротивляется попыткам сокращения размеров государственного сектора.

В настоящее время наблюдается быстрый рост веса и влияния Индии в мировой экономической, финансовой и политической системе. Этот процесс сопровождается ростом военной мощи и культурного влияния страны. В книге британского журналиста Эдварда Льюса анализируются причины экономического и политического подъема Индии, продолжающегося по крайней мере с начала 90-х годов прошлого века. Автор показывает, что решающим толчком стал отказ от протекционистской политики и доктрины «опоры на собственные силы», провозглашенных еще Дж. Неру. Рассматриваются такие вопросы, как эволюция индийской системы государственного управления, экономическая политика, судьба кастовой социальной системы, внешнеэкономическая политика и т.д. Большое место уделено анализу равновесия сил в «треугольнике» Индия—Пакистан—Китай, роли политики США в этом регионе, а также отношениям Индии с мусульманским миром.

Французский писатель, философ, публицист Жюльен Бенда (1867–1956) вошел в историю европейской культуры главным образом как автор книги «Предательство интеллектуалов» (1927). В представлении Ж. Бенда, общественная функция интеллектуала — сохранять вечные духовные ценности человечества и служить для людей нравственным ориентиром, показывая им образец деятельности, не подчиненной практическим целям. Но интеллектуалы, утверждает автор, изменили своему назначению — не потому, что оказались вовлеченными в события истории, а потому, что утратили важнейший свой атрибут: беспристрастность. Вместо того чтобы судить обо всем происходящем с позиций общечеловеческой справедливости, общечеловеческой истины, общечеловеческого разума, они приняли реализм массы, прониклись «политическими страстями» и стали разжигать их в согражданах. Книга вызвала оживленные споры. Насколько реален созданный автором облик подлинного интеллектуала? Когда интеллектуал становится «предателем»: тогда, когда «предает» вечные ценности, или же тогда, когда «предает» свою социальную группу, нацию, страну? Всегда ли можно оценивать конкретные действия исходя из отвлеченных моральных принципов? Какова все же мера участия интеллектуала в политической жизни общества? Проблемы, поставленные Ж. Бенда, в наши дни приобретают особую остроту.

Американский политолог профессор Пол Готфрид посвящает свою работу анализу новой разновидности левой идеологии, пришедшей на смену «старому» марксизму, который с крушением СССР по большей части остался в прошлом. В отличие от исторического марксизма, который был сосредоточен на истории как развертывающемся диалектическом процессе и на борьбе класса пролетариата с классом буржуазии, современное «политкорректное» левое движение обратило свои надежды к культурной элите как двигателю революции. Автор анализирует историю, природу и причины успеха политической идеологии мультикультурализма, господствующей ныне в Европе и в Северной Америке. Он доказывает, что многие из идей, ставших популярными в современном левом движении, — такие, как отстаивание «альтернативных образов жизни», феминизм, нападки на семью как «репрессивный» институт и т. д. — не являются европейскими по своему происхождению, а заимствованы из США. П. Готфрид раскрывает механизмы становления современного «терапевтического государства» на Западе.

Американский исследователь института семьи Алан Карлсон в предлагаемой вниманию читателей книге показывает как в межвоенный период молодые исследователи Гуннар и Альва Мюрдали, воспользовавшись временно обострившейся в Швеции проблемой депопуляции, внедрили с общественное сознание идею необходимости государственного вмешательства в дела семьи, заложив основы социальной политики Швеции. Супруги Мюрдали выступили пионерами использования общественных наук в политике и злоупотребления их авторитетом: автор подробно документирует как научные данные использовались для создания кризиса и для превращения этого кризиса в государственное вмешательство. Он полагает, что Мюрдали использовали интерес к проблеме народонаселения для маскировки решения совсем иной задачи: строительства новой Швеции. Их подлинной целью было торжество новых идей и институтов над старыми: феминизма над старым социализмом, разума над традицией, центрального правительства над провинциями, медицины над моралью, и самое главное — государства над семьей.

В книге американского юриста Стивена Уильямса рассказывается о том, как, начиная с 1906 г., накануне Мировой войны и катастрофической революции, русское правительство предприняло, вероятно, самую массовую «приватизацию» в истории, радикально изменив режим собственности, в условиях которого жили 90 млн крестьян. Предпринятое автором исследование реформ в сфере прав собственности раскрывает преимущества и слабости радикальных преобразований, направленных на создание либеральной демократии и проводимых правительством, которое никак нельзя охарактеризовать ни как либеральное, ни как демократическое. С. Уильямс ищет ответ на вопросы: может ли истинно либеральная реформа успешно быть внедрена «сверху» или она должна осуществляться через «низовую» активность путем формирования общественных групп, которые вырывают уступки у государства? Или же либеральная демократия является продуктом исключительных исторических обстоятельств и не может быть создана нигде, кроме небольшого числа стран? Автор исследует влияние столыпинской реформы на экономическую производительность и социальные отношения, а также слабости процесса авторитарного реформирования — политическую пассивность заинтересованных групп населения, размытость базовых прав и риск ограничиться полумерами.

Книга израильского историка Мартина ван Кревельда посвящена исследованию США как уникального исторического, социального и политического явления. Особенности США автор объясняет фундаментальными идеологическими предпосылками, положенными в основу американского государства. В книге анализируются такие аспекты американской жизни, как государственное управление, экономика, взаимоотношения между поколениями и полами, внешняя политика, методы ведения войны и политика безопасности. В последней главе рассматриваются различные сценарии будущего США и их последствия для роли этой страны в мировой системе. М. ван Кревельд исследует США с позиции непредвзято настроенного иностранца, не склонного ни к восторгам, ни к огульной критике. Тем самым он продолжает традицию, заложенную еще «Демократией в Америке» Алексиса де Токвиля.

Энтони де Яcаи — один из самых оригинальных политических философов современной Европы. В данной книге развивается теория политической динамики государства. В отличие от большинства распространенных политико-философских концепций де Яcаи рассматривает государство не как пассивный инструмент, служащий интересам общества в целом, класса или социальной группы и т.д., а как активно действующий субъект, преследующий собственные интересы. Такая трактовка аналогична подходу экономистов к изучению производственной фирмы, однако в отличие от последней государство стремится максимизировать не прибыль, а объем властных полномочий и использовать последние для достижения собственных конечных целей, каковы бы они ни были. Главным инструментом государства при этом является завоевание поддержки тех или иных групп подданных путем перераспределения в их пользу богатства, отбираемого у других. Как считает автор, внутренняя логика развития государства со временем неизбежно приводит к тому, что оно приобретает тоталитарные черты, причем независимо от субъективных качеств и намерений конкретных правителей.

«Свобода и закон» — главное сочинение выдающегося итальянского юриста и общественного деятеля Бруно Леони, увидевшее свет в 1961 г. В этой книге автор утверждает, что главным препятствием для реализации принципа верховенства права является избыточное законодательство. На основе обзора римского права автор показывает, что, по мнению древних римлян, право представляло собой процесс открытия, а не набор официально принятых приказов. То есть исторически и традиционно «право» рассматривалось как нечто, открываемое судьями и юристами, а не отождествлялось с тем, что создают и за что голосуют группы законодателей. Это то, что использовали частные стороны судебного процесса для урегулирования разногласий и конфликтов друг с другом, а не воля государства или некоторых групп людей, силой навязываемая остальной части общества. Автор демонстрирует близкие параллели между рынком и обычным правом, с одной стороны, и социализмом и законодательством — с другой. Вторая книга, входящая в этот том, называется «Закон и политика» и состоит из нескольких лекций, прочитанных автором в 1960-х годах. В них он анализирует идеи только что появившейся в то время школы общественного выбора, представленной Дунканом Блэком, Джеймсом Бьюкененом и Гордоном Таллоком.

Работа американского политического философа Роберта Нозика посвящена обоснованию неизбежности и справедливости существования «минимального государства». В качестве отправной точки автор рассматривает «естественное состояние» общества, в котором еще нет государства и действуют базовые этические нормы — право человека распоряжаться самим собой, присваивать никому не принадлежащие материальные объекты и добровольно обмениваться с другими людьми своим имуществом. Нозик доказывает, что государство, т.е. организация, обладающая монополией на насилие, может возникнуть из «естественного состояния» путем добровольного делегирования людьми первичных прав. Это государство будет иметь своей функцией исключительно защиту жизни и собственности граждан от насильственных посягательств. Всякое расширение его функций (в том числе создание институтов «социального государства») будет означать нарушение базовых прав и вести к отрицательным последствиям для общества. Все необходимые общественные функции, кроме защитной, должны осуществляться на основе добровольного сотрудничества. С момента выхода в свет книга Роберта Нозика приобрела статус классической и вошла в круг обязательного чтения для всех, кто изучает политическую философию и смежные дисциплины.

Институт государства (state), как он существует в наше время, обладает целым рядом свойств, которые мы считаем само собой разумеющимися. Государство является корпорацией в исконном смысле этого слова – обладает собственным юридическим лицом, отличным от личности правителей; включает в себя правительственный аппарат и совокупность граждан (подданных), но не совпадает ни с тем ни с другим; имеет четко определенные границы и существует только при условии признания другими государствами и т.д. Но институт такого рода – довольно позднее явление в истории человечества, и нет никаких оснований считать его вечным. Известный израильский историк и военный теоретик Мартин ван Кревельд описывает процесс зарождения, вызревания и расцвета государства-корпорации. Значительная часть книги посвящена кризису этого института, происходящему на наших глазах. Причина — в потере государством легитимности ввиду его неспособности исполнять взятые на себя обязательства по поддержанию правопорядка, защите от внешних угроз и обеспечению населения «социальными благами». Упадок государства может в обозримом будущем привести к радикальной трансформации всего современного мира.

Данная книга многогранный результат труда, одновременно скрупулезного и масштабного. Автор анализирует тексты, синтезирует данные исследований и систематизирует большие объемы информации из разных областей знаний, раскрывая многоплановую картину манипуляции сознанием индивида и массы.

«Манипулирование — это воздействие одного индивида на другого с целью выполнения последним воли первого. Психика абсолютно любого индивида подвержена манипулятивным воздействиям извне.» В книге подробно рассматриваются технологии власти, используемые для работы с подсознанием как отдельного человека, так и групп людей.

Целью учебника является формирование и развитие навыков работы с чешскими СМИ, материалами Интернета и дипломатическими документами. Первая часть учебника состоит из 11 тематических разделов (например, «Визиты», «Переговоры», «Саммиты» и т. д.). Каждый урок содержит лексический минимум, тексты для чтения, перевода и реферирования, лексико-грамматические упражнения, словарные диктанты. В приложении даётся итоговый проверочный тест. Учебник оснащен ключами для контроля выполнения заданий. Отличительной особенностью настоящего электронного издания является возможность поиска и копирования текста, в том числе на чешском языке.

Пособие знакомит со структурой и особенностями социально-политической системы КНР, рассматривая ее как совокупность подсистем: политической, конституционной, правовой, партийной систем, системы государственных органов и социальной стратификации. Все темы пособия составлены на двух языках: русском и китайском. Также отличительной особенностью настоящего электронного издания является возможность поиска и копирования текста, в том числе на китайском языке.

Мао Цзэдун умер в 1976 году. Дэн Сяопин умер в 1997 году. С тех пор Китай сорок лет живет после Мао и двадцать лет после Дэна. Их физически нет, но они все еще, как «призраки», витают, присутствуют в Китае сегодня. И в то же время нынешний Китай — это Китай уже сорок лет спустя после смерти Мао Цзэдуна, двадцать лет спустя после смерти Дэн Сяопина. Это уже иной Китай, это «не тот» Китай. К нему следует и приходится относиться с учетом всего этого. Необходимо всмотреться в Китай и изнутри, и вовне, то есть попытаться рассмотреть и то, что происходит в Китае, с Китаем, а также и то, чем оборачивается для остального человечества знакомство с Китаем, вышедшим за свои прежние границы и «рамки», за традиционно сложившиеся представления о нем.